Четыре рассказа победителей конкурса короткого семейного рассказа для слепоглухих авторов

Вашему вниманию предлагаются рассказы Елены Волох из Москвы, Нины Соловцовой из Московской области и Галины Ушаковой из Сочи, ставших победителями конкурса короткого семейного рассказа для слепоглухих авторов, который проводил Фонд «Со-единение» совместно конкурсом «Мы и наши маленькие волшебники» «Литературного агентства Софии Агачер», «Классного журнала» и Фонда «Живая книга». И напоминаем, что конкурс рассказов для семейного чтения «Мы и наши маленькие волшебники», в котором могут принять участие не только дети, но и взрослые, продолжается! Свои работы можно прислать, заполнив анкету по ссылке.

Ты всё сможешь!

Родилась я здоровой, развивалась нормально. Но в полтора годика перенесла тяжёлое заболевание, после которого «поехали» зрение, слух, движения… В моём дошкольном детстве видела и слышала я ещё прилично, а ходила плоховато, шатко, и руки не очень слушались. Для развития моторики рук врачи велели мне раскрашивать картинки. Я это действо очень не любила. У меня вечно линии вылезали за контуры рисунка. Занимался со мной дедушка Миша, мамин папа. Он покупал «раскраски», карандаши, усаживал за стол. Уговорить меня, упрямицу, было не просто.

— Дед, раскрась за меня! — отнекивалась я.

— Если я раскрашу за тебя, все сразу поймут, что это не ты, — дипломатично отвечал дедушка.

— А ты сделай похуже, — не унималась я. — Чтобы у тебя тоже линии выходили за границы!

— Зачем? — удивился дед. — Я привык делать всё аккуратно. Вот смотри! — Он взял карандаш и ловко закрасил медвежонка. Нигде не торчали линии. — И ты так можешь! — Он дал карандаш мне, накрыл мою ладошку своей рукой и водил ею, не давая карандашу выезжать за пределы.

Так мы одолели второго медвежонка. А третьего покрасила я сама. Он получился лохматым. Мы с дедушкой решили, что этот медвежонок шалун, лезет драться, и ему расцарапали шёрстку. Но, глядя на своих аккуратных братьев, он исправится обязательно. Я старалась.

— Ты всё сможешь! — подбадривал меня дедушка. Он разрешал мне делать то, что я могла. И твердил:

— Ты всё сможешь!

Несмотря на гнев бабушки, под его руководством я училась самообслуживанию. Когда мама приходила с работы, мы хвалились моими достижениями, сияя от счастья. Но главной моей радостью были спички. Дедушка работал продавцом в табачном киоске. Часто брал меня с собой. К моему восторгу, поручил мне выдавать спички. Покупатели улыбались, видя маленькую кудрявую помощницу. Я не всегда разбирала их речь. Дедушка чётко повторял мне, сколько надо коробок спичек, и я мчалась к ящику. Старательно отсчитывала коробочки, несла их к окошку, вручала людям. Это мне очень нравилось. Бабушка приходила помочь дедушке, приносила обед. Увидев впервые мою беготню со спичками, кинулась отнимать. Сердилась и выговаривала мужу, что гоняет больного ребёнка. Дед мягко отстранил её:

— Ничего, ничего, ребёнку это полезно!

А мне, сникшей от бабушкиного наскока, ободряюще бросил своё излюбленное:

— Ты всё сможешь!

Чтобы не вступать в лишние препирательства с бабушкой, мы ставили на видном месте большие часы, и, зная время её прихода, я чинно усаживалась на табуретку, занятая своими «раскрасками», а едва она уходила, вновь принималась «продавать» спички. До сих пор радует их смолистый запах…

К сожалению, дедушка принёс с войны больное сердце, и в какой-то момент оно не выдержало нагрузки… Мне, шестилетке, сказали, что дед уехал в гости к родным на Украину. Я долго ждала его возвращения. Приставала к маме:

— Скоро дедушка приедет?..

Лишь пойдя в школу, поняла, что он уже не вернётся…

Но его замечательная фраза: «Ты всё сможешь!» — осталась в душе, поддерживая в трудные моменты, напоминая, что мы, инвалиды, отнюдь не столь беспомощны, как многим кажется…

Об авторе

Елена Волох, подопечная Фонда «Со-единение», училась в школе для слабовидящих, потом в библиотечном техникуме, затем на библиотечном факультете Института культуры. 20 лет проработала в разных библиотеках. В перестройку была сокращена, занималась общественной работой. Сотрудничала в журналах «В едином строю», «Наша жизнь», «Ваш собеседник». Сейчас занимается своим здоровьем, бытом, общением, творчеством, осваивает компьютер.

э

Лапочка

Лапочка был маленьким бездомным котенком. Что с ним случилось, никто не видел. Было похоже, что он упал, сломал переднюю лапку и заболел чумкой. Мария Ивановна, уступая настойчивым просьбам плачущей дочери-подростка, всем сердцем жалея котенка, стала его лечить.

– Да вы мертвых лечите! Совсем уже... – ругалась соседка.

– Надо же, как похвалила! – молча подумала Мария Ивановна и тяжело вздохнула.

Котенок выжил, но его задние лапы остались парализованными. Он мучился, однако становился все крепче, сильнее, и было заметно, что даже в таком положении радуется жизни! Он был бело-черный, короткошерстный, с симпатичной мордочкой и крупными, выразительными глазами. Домашние его полюбили, жалели, возили в ветлечебницу – безрезультатно. Врачи по-доброму смотрели на котенка и не брали протянутые Марией Ивановной деньги за прием. На доброту и заботу Лапочка откликался всей душой! Увидев Марию Ивановну, «бежал» к ней изо всех сил, шустро опираясь на передние лапы, волоча задние. Он рос умным, ведь находился рядом с людьми, постоянно «прислушиваясь» к их разговорам. Грязи от него не было. Лапочка лежал тихо, спокойно, был сыт и ухожен. Умные, добрые глаза котенка, казалось, впитывали в себя все впечатления окружающей его жизни. Прожил он год, а умер перед сменой погоды с солнечной на холодную. Был последний жаркий день. Лапочка лежал, как всегда под кустом, в полутени, а вокруг деловито сновали рабочие, чинившие старый дом. Лапочка будто дремал, но, почувствовав неладное, Мария Ивановна подошла к нему, нагнулась и ласково погладила по головке. Никогда прежде и никогда после Марии Ивановне не приходилось видеть кошачью улыбку! Наверное, только тяжело больной, но добрый человек, и такой же несчастный, но бесконечно добрый котенок способны так откликаться душой на ласку. Она вспомнила, как он играл с ними, как «бежал» к ней навстречу, как радовался их приходу, и снова ласково погладила его по голове. Лапочка с облегчением вздохнул, как будто простился – и тихо умер...

Геночка

«Началось», – испуганно подумала Ольга, почувствовав внезапную, резкую боль, и тут же смутное, тревожное предчувствие охватило ее; все-таки первые роды... Как разбудила мужа, как собралась – быстро забылось. Зато остался в памяти миг, когда, уставшая от трудных родов, сердитая акушерка подняла на вытянутых руках желтый беспомощный комочек и зло сказала – смотри, какого родила! А она ничего не поняла, только обрадовалась, что все, наконец, кончилось, что он, ее сын, жив и орет изо всех сил... Приоткрылась дверь, и пожилая врач, случайно услышав слова акушерки, наградив ее гневным, осуждающим взглядом и стремительно подойдя к Ольге, ласково взяла ее за руку. «Добрая какая!» – подумала Ольга и снова взглянула на сына... Лицо его было изуродовано по страшному. Огромная «волчья» пасть, две разорванные ноздри и часть неба с будущими двумя передними зубами, загнутая, когда он лежал на спине, почти под прямым углом к потолку, могли напугать кого угодно. Сердце Ольги сжалось от страха и боли, губы, не веря в Бога, сами прошептали беспомощное:

– Господи... – И совсем по-детски спросили: – Это пройдет?

Она все понимала и не хотела ничего понимать, не хотела верить. Врач расстроено покачала головой: «Нет, само не пройдет... Надо сделать операцию, и не одну...», и опять ласково погладила ее руку...

Ночь навалилась на Ольгу беспредельной усталостью, тоскливой пустотой в душе и слезами в подушку — чтоб никто не видел. Выплакав горе, глаза тупо смотрели в черное ночное окно, а в мозгу ритмично стучало; родила царица в ночь не то сына, не то дочь... Разозлилась, немо прикрикнула на себя: «При чем здесь царица?», — а в голове по-прежнему «не мышонка, не лягушку...» Ломило затылок, шумело в ушах так, будто сотни поездов одновременно гудели, свистели и шипели в ее обнаженную душу. Но мысли оставить сына в роддоме у Ольги не было. Наверное, это гены; она очень любила свою мать, а ее мать выросла сиротой, и мысли о предательстве не возникали.

Медленно и жестоко потянулись больничные дни. Вокруг радостная суета, визиты под окна обрадованных родственников, цветы, гостинцы, кормления малышей. И все это ее не касалось, все это было чужое, незнакомое, приехала к ней под окна свекровь и заголосила, что есть мочи:

– В кого же он такой?.. У нас таких никогда не было!

И по-деревенски качалась из стороны в сторону, и все охала, ахала, а глазом нет-нет, да стрельнет вкось, все вокруг цепко подмечая:

– Видите, люди добрые, какое несчастье на меня свалилось?

А за окном – небо голубое, высокое, чистое! Солнце сияет, птицы поют, и травка молодая народилась, и листья на деревьях зазеленели. На редкость теплая, ранняя весна неудержимо звала за собой к жизни, к счастью, к любви...

Почти две недели Ольга не видела сына. Сосать он не мог, и ей не приносили его на кормление со дня родов, говорили, что готовят к операции. А она и не рвалась его увидеть, боялась, лежала тихая, молчаливая и покорная судьбе...

– Ваш мальчик, Никитина, вчера захлебнулся во время кормления, едва спасли, – детский врач внимательно и тревожно взглянула Ольге в глаза.

– Что? – напряженно сдвинув брови, переспросила Ольга, и впервые за долгое время сосредоточилась на внешнем.

– Ваш мальчик, Оля, вчера чуть не умер, – громко повторила врач, немного помедлила и, словно уловив внутренний толчок в Ольге, быстро вышла из палаты.

Ольга задумалась. Что-то медленно пробуждалось в ней. «Чуть не умер?» – она и предположить не могла, что сын может умереть. Что-то смутное, напоминающее угрызения совести, зашевелилось в душе. Выходит, и она, так же, как и свекровь, думала больше о себе, о своем горе, чем об этом страшном мальчике, о сыне. «Чуть не умер», – ей бы радоваться, а она явно не хотела, не хочет его смерти.

– Он же будет сниться мне. Он будет сниться мне всю жизнь!..

И Ольга встала с постели, одернула халат и, не сказав никому ни слова, пошла по этажам искать своего сына.

Нашла! Где-то далеко-далеко, совсем не на их этаже, вынесли ей грязненького, сопливого, страшненького мальчонку, а она все глядела на него, радуясь, что наконец-то увидела, боясь и жалея его. Как завороженная смотрела Ольга на безжалостно разорванные ноздри сына, и комом желтого гноя отдавалась в ее сердце его боль, его заброшенность... В тот же день ей принесли сына на пробное кормление. Он, ее малыш, барином лежал на руках у медсестры, красиво одетый, чисто умытый, с прочищенным от гноя носиком, ничего не подозревая. А она в который раз испугалась его уродства, ей стало жутко от одной мысли, что он прикоснется к ее телу! Сестра сама поднесла мальчика к ее груди, а Ольга сидела, крепко зажмурившись, отвернув лицо в сторону от сына, и все ждала сильной боли. Но боли не было! Что-то необыкновенно ласковое, мягкое и нежное прикоснулось к ее груди. И тогда она с удивлением взглянула на сына – малыш блаженно улыбался! Видно, хоть и немного, а хлебнул молока и, почувствовав мать, весь сиял от счастья! А может, и он ждал ее? И обожгло стыдом: «Кого же я боялась?». Двумя руками нежно прижала она к себе сына и зашептала: «Геночка! Миленький... Геночка...»

Она еще не знала, как тяжело будет сделать сыну операции. Она еще не знала, как нелегко будет его воспитывать, она лишь смутно догадывалась, каким недобрым, жестоким эхом отзовутся ее первые роды в сердце мужа, но она уже испытала огромное, ни с чем не сравнимое счастье: оно трогательно покоилось у нее на ладонях, сопело и глупо, блаженно улыбалось, уставившись на нее синими, мутными глазами…

– Геночка...

Об авторе

Нина Соловцова родилась 22 мая 1947 года. Потеряла слух в возрасте 5 лет после скарлатины и вирусного гриппа. Образование – неоконченное высшее. Закончила 3 курса МИРЭА (Москва). В данный момент находится на пенсии, инвалид 1 группу по общему заболеванию. Увлекается литературой. Слабовидящая из-за прогрессирующей катаракты.

Родная моя волшебница

Она появилась на свет в конце XIX века. Через полгода после родов ее мать умерла от чахотки. Отец не женился вторично, стал священником, потом архиепископом, служил патриарху Тихону. Она росла в отцовской любви и научилась у отца любить и принимать людей, какие они есть.

Лет в 14 в родовой усадьбе под Калугой бесстрашно объезжала лошадей.

Она ничего и никого не боялась, но безропотно слушалась отца, любила его, уважала.

Она — выпускница епархиального училища. Ее любимым учителем был великий Циолковский.

Она была необыкновенной красоты: серо-голубые глаза, брови вразлёт, четкая линия губ и роскошные волнистые золотистые волосы, которые поднимались надо лбом и сзади закладывались ракушкой. С годами волосы стали белоснежными, но она волшебным образом сохранила красоту до глубокой старости.

Что бы ни случилось, Она всегда была подтянута и в любую погоду ходила в чулочках и туфлях.

Она была заядлой грибницей: до 85 лет еще уходила до рассвета в горные леса, возвращаясь с огромной корзиной грибов.

Она пекла чудесные пироги. Она прекрасно играла на фортепиано.

Она никогда не спорила и не повышала голос.

В годы красного террора девица в красной косынке разорвала ее диплом о высшем образовании, закрыв «поповской дочке» дорогу к работе учителя словесности. Позже Она все-таки преподавала любимый предмет в Ленинградском университете. А тогда, чтобы выжить в Петрограде 1920-30-х годов, бралась за любую работу, чтобы прокормить себя и дочь.

В войну работала в госпиталях под обстрелом, проводив дочь на войну — на флот.

Годы сталинизма, репрессии и смерть близких не сломили ее железную волю. Никогда ни перед кем не унижалась, держалась с достоинством. Её уважали и любили все.

Она — моя волшебная Бабушка! Я родилась, когда ей было уже 63.

Мне два года. Умер отец. Она бросила работу и посвятила жизнь мне.

Мама работала от зари до зари, но была спокойна за меня.

Я не слышала с рождения и не смогла бы заговорить. Она выучила дактильную азбуку, чтобы научить меня Слову — и научила писать в три года, раньше, чем я произнесла первые слова.

В старом платяном шкафу на нижней полке сохранились написанные синим карандашом печатные кривые буковки: баба, мама, люблю вас. Не знаю, почему я выбрала для признания в любви шкаф, но родные всегда улыбались, заглянув в него.

Бабушка открыла мне волшебный мир речи. Она клала мою руку себе на горло, грудь, голову, касалась губ, показывала положение языка и зубов. Мы упорно повторяли звуки и слова.

Она научила меня рыться в словарях. Читали мы очень много.

Мне купили большой глобус, и мы с бабушкой путешествовали по планете.

Она водила меня в школу хореографии, и за год я победила детскую неуклюжесть. Она водила меня на рисование, и я полюбила рисовать.

Она прекрасно вязала, шила, вышивала. Я, затаив дыхание, следила за её руками, а она приучала меня к волшебству, поручая продолжить ряд или линию вышивки. Вместе мы шили одежду себе и маме.

Мой ангел-хранитель, она на два года переехала в Москву, чтобы я закончила школу. Ей было уже 80.

Она спасла меня от скорой слепоты, отсрочив ее на полвека.

У нее был секрет — она могла предвидеть будущее. Это был непостижимо, но это было. Когда, будучи в чужом городе, я пережила клиническую смерть и ампутацию ноги, она прислала телеграмму в больницу: «Я все знаю, я видела, жду тебя».

Встречая с поезда, она обняла меня, и я не увидела ни слезинки жалости, только любовь и сострадание.

С первого дня она не давала мне поблажек. Ковыляя и прыгая, я чистила картошку, стирала, мыла пол. Благодаря ее мудрости и деятельному состраданию я не впала в депрессию и вскоре встала на протез.

И в 87 лет она не теряла интерес к жизни, много гуляла, читала, слушала, рукодельничала. Ушла в одночасье, в 90. Мой муж — он очень любил ее — открыл шкаф, прижался к ее платью, которое мы с ней шили вместе, и заплакал.

Я храню ее волшебный образ в сердце и часто обращаюсь к ней. То, какая я сейчас есть, — это все Бабушка. Стараюсь быть похожей.

И — не могу…

Об авторе

Галина Ушакова, родилась и проживает в Сочи. Образование — 3 курса колледжа и неоконченное высшее. Глухота тотальная с рождения. Работает председателем Экспертного совета Ассоциации слепоглухих «Со-гласие». Хобби — дача, стихосложение, художественное слово на языке жестов, чтение, рукоделие, психология, народная медицина.

О конкурсе и организаторах

Положение о конкурсе «Мы и наши маленькие волшебники!», в котором могут принимать участие и взрослые и дети, смотрите по ссылке , рассказы сезонов 2018-2019 гг можно прочитать по ссылке и в отдельном сборнике рассказов «Дети и взрослые детям и взрослым» на Ridero. Рассказы 2020 года смотрите по этой ссылке, новые работы смотрите на сайте «Классного журнала» в разделе «Читать как дышать». Работы на конкурс можно отправить, заполнив эту анкету.

«Классный журнал» (http://classmag.ru) – современный журнал для детей младшего и среднего школьного возраста (целевая аудитория 7-14 лет, мальчики и девочки), выпускается с 1999 года издательством «Открытые системы». Каждый номер «Классного журнала» (тираж журнала — 45 тыс. экземпляров, выходит раз в месяц) содержит самую актуальную информацию для детей. Журнал выпускается полностью на российской издательской и полиграфической базе при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям и распространяется на всей территории Российской Федерации в розницу и по подписке. В 2019 году на V Всероссийском конкурсе детских СМИ «Волшебное слово» «Классный журнал» был признан «Лучшим журналом для среднего школьного возраста», был отмечен знаком «Золотой фонд прессы-2019» 1-й степени, получил диплом «За большую работу по привлечению к чтению подрастающего поколения и воспитанию у детей художественного вкуса» от Союза журналистов Москвы. В 2020 году на 10-м Деловом форуме российских СМИ «Качественная пресса России и перспективы ее развития» в 2020 году «Классный журнал» был объявлен победителем конкурса «Маленький принц» (номинация для изданий, предназначенных для детей и подростков от 3 до 15 лет) в рамках Всероссийского проекта «Золотой фонд прессы», а также снова стал серебряным призёром конкурса «Национальная литературная премия «Золотое перо Руси – 2020» и лауреатом конкурса «Семья и будущее России» (специальный приз председателя жюри Натальи Якуниной — за серию публикаций в рамках конкурса рассказов для семейного чтения «Мы и наши маленькие волшебники!»). Скачать для ознакомления 20 номеров «Классного журнала» и журнала для дошкольников «ПониМашка» можно по ссылке https://www.classmag.ru/news/20100483.

София Агачер (agacher.com), писатель, автор книги для семейного чтения «Рассказы о Ромке и его бабушке», создатель «Литературного агентства Софии Агачер». Врач, живёт и работает в Москве и в Чикаго. Считает, что книга – это живое существо, а игра – один из основных способов общения взрослых и детей. По её мнению, конкурс коротких рассказов «Мы и наши маленькие волшебники» тоже может стать увлекательной игрой для всей семьи, поскольку вместе можно не только читать, но и сочинять, рисовать и фотографировать.

Фонд поддержки литературной деятельности и сценического искусства «Живая книга» был создан в Москве в декабре 2019 года по инициативе группы волонтеров, объединившихся вокруг проекта Международного конкурса короткого семейного рассказа «Мы и наши маленькие волшебники» и Фестиваля детских и юношеских театральных коллективов «Живая книга», с целью их развития, финансовой поддержки и издания литературы для семейного чтения. С деятельностью Фонда «Живая книга» можно ознакомиться в социальных сетях: «Инстаграм» и «Фейсбук» Фонда по ссылкам.

См. также программу «Классное детство» на радио «МедиаМетрикс» , в которой София Агачер и член жюри конкурса «Мы и наши маленькие волшебники!», поэт, писатель, критик, драматург Лев Яковлев рассказали о том, для чего был придуман конкурс.