«Мы и наши маленькие волшебники»: новый сезон открывает мануальный терапевт из Москвы

Период — между окончанием приема коротких семейных рассказов на конкурс предыдущего сезона и началом приема произведений на конкурс следующего сезона члены жюри Международного литературного конкурса короткого семейного рассказа «Мы и наши маленькие волшебники!» называют межсезоньем. И в это межсезонье продолжают приходить конкурсные работы. А поскольку наш конкурс о самом главном и важном в жизни человека — о семье, то по решению жюри эти работы принимаются, а авторы лучших рассказов считаются лауреатами следующего сезона. Итак, мы объявляем первого лауреата Международного конкурса короткого семейного рассказа «Мы и наши маленькие волшебники» сезона 2023-24 года Тимура Ибатулина из Москвы. По профессии Тимур мануальный терапевт, который своими волшебными пальцами и сердцем врачует не только человека, но и окружающий нас мир. Тема добра и исцеления является центральной в его творчестве.

Еловый дед

Я смотрю на дождь. Он пахнет хвоей. У меня под окном четыре ёлки растут. Ещё дедушка посадил, ныне покойный. Он всю жизнь лесником был, и не понимал, как можно жить без воздуха и зелени. Всё грозился: «Вот я приеду и…».

И много лет не приезжал. Тайга далеко, ехать долго… Я понимал это и не обижался. Скучал. Ждал звонка. Ведь сам не позвонишь – кто там с телефоном по тайге за лесником бегать будет — медведь?!! Да и мобильных телефонов тогда не было. Зима в тот год для меня была неудачной. Беготни много, толку мало. Дело на работе встало… В общем умотал я на неделю на рыбалку. Приезжаю, а под окном дед с лопатой, ёлочки высаживает – две с одной стороны окна, две с другой. Я сразу подумал: «Умный какой – окна все посередине, значит соседи против не будут, и от бокового дома, стоящего рядом, заслон!»

Дед увидел меня. Кивнул в ответ. С трудом разогнулся. Последнее время это у него получалось не так легко, как пять лет назад.

— Ты внучек, наверное, думаешь, зачем дед тащил всё это барахло через половину страны? А? Думаешь?

— Ну, зачем?

Дед довольно рассмеялся.

— А я не тащил! У меня и здесь знакомых лесничих хватит! Просто выйдешь ты, оболтус, лет через дцать на балкон, а вокруг тайга… И не смотри на меня так! Я не выжил из ума – эти ёлочки из партии, которую три года назад вывезли из тайги, с подведомственного участка к вам в город и область. Я по дороге заехал и откопал четыре штуки.

Дед говорил, а его узловатые руки проворно снимали чёрные ленты с ёлок.

— Дед, а зачем чёрные ленточки? Как с похорон… Или?!!.

— Эх-х, темнота ты, темнотища — сразу видно го-родище! Цвет не важен, что было то и повязали. Главное при посадке стороны света не перепутать!

— Это как? – не понял я, можно же по компасу – не перепутаешь!

— Да… можно, конечно, но перепутаешь обязательно – без лент.

Видать у меня было такое лицо, что дед снова расхохотался. Потом он объяснил.

— Видишь ленты? Перед тем, как выкопать дерево, их повязывают с северной стороны, по компасу, — с сарказмом добавил дед. Он, кажется, не против был вновь рассмеяться – в карих с морщинками-лучиками глазах повисли искорки…

Таким я его и запомнил. В тот день он уехал загород — на заимку к другу. А там они не вовремя набрели на берлогу…

Больше я его не видел.

Дождь стекает по колючим веткам и крошечными каплями падает вниз. Сегодня небо серо-жемчужное и капельки, как жидкое серебро. Отделяются и, растянувшись в форму болида, летят вниз, чтоб затеряться в траве или ударившись о камень разлететься тысячью блестящих, невесомых гранул. Иголки у ели не бывают мокрыми. На них специальный состав, позволяющий стекать лишней воде с иголок на ветку. Зато они дышат. Конечно поглощать и выделять умеют любые растения, но хвойные делают это по-особенному. Ничто не сравниться с этим запахом особенно сильным, когда ветер раскачивает ветви и трёт их иголками друг о друга.

— Здравствуй дед, — говорю я и чувствую, как навернувшаяся слеза скатилась по щеке и смешалась с каплями дождя. — Спасибо, что ты рядом, что придумал в любое время года радовать зеленью, подарил возможность в любое время дня и ночи разговаривать с тобой, прислониться к тебе, поведать радости и печали. Здравствуй дед! Сегодня у тебя день рождения и идёт так любимый тобой дождь. Он смывает мои слёзы и охлаждает горящие щёки. Я чувствую себя ребёнком. Твои руки на моих щеках, твои глаза смотрят мне в душу, твои слова в моём сердце… Помнишь, ты всегда летом клеил мне змея из кальки, дранки и мучного клейстера. Дранку ты делал сам. Получался замечательный змей-конверт… Я принял эстафету, теперь я делаю таких змеев своему сыну. Тебе не суждено было увидеть внука, но он, часто прибегая со школы, забирается под твою ель и, прислонившись к коре щекой, обхватывает ствол руками. Я не знаю, что он спрашивает или чего загадывает. Он говорит, что всё сбывается, надо только загадывать хорошее и верить, а ещё помогать всем кого встретишь на пути. Я не отговариваю его – знаю, это формула жизни.

Здравствуй деда… и спасибо тебе за то, что придумал как рядом быть всегда!!!

Я уже не плачу. Спасибо, ДЕД…

Деда, а что такое счастье?

Мы шли с мамой из кинотеатра. Фильм был семейный, о Рождестве. Я выдернул руку из маминой, подбежал к краю тротуара и пнул новым ботинком здоровенную, примёрзшую к асфальту льдину. В последнюю секунду я пожалел, что так сильно размахнулся.

Мы шли с Мамой из Кинотеатра. Фильм был семейный, о Рождестве. Я выдернул руку из маминой, подбежал к краю тротуара и пнул новым ботинком здоровенную примерзшую к асфальту льдину. В последнюю секунду я пожалел, что так сильно размахнулся.

— Ботинки! Новые… — услышал я испуганный вскрик мамы, но останавливаться было уже поздно. Ну, почему сейчас делают такие плохие новые ботинки?! Они всего боятся!! «В лужу не лезь!», «В снег не ступи!», «На газон не вздумай – собаки там территорию метят!» А теперь ещё и на пустой дороге, наверное, говорить станут: «Льдины не пинай!»

Пинай, не пинай, а до конца льдины ботинок доехал без подошвы.

Скоро мы уже сидели в очереди у вывески «Пошив. Ремонт обуви. Металлоремонт». Я обернулся к маме и заглянул в её глаза, они были такие грустные, грустные, ну… прямо совсем несчастные. А ведь я люблю свою маму. И я понял, чем смогу развеселить её. Я улыбнулся и начал:

— Мамуль… я вчера подошёл к деду и сказал: «Деда, а что такое счастье?», а он ответил: «А, это когда ничего ещё не болит и… патронов много!»

Мама засмеялась:

— А ты папе такого вопроса не задавал?

— Задавал.

— И, как он ответил?

— Он сказал, что счастье — это когда наоборот – всё болит, но ты довольная спишь рядом.

Мама замерла на секунду.

— Мамуль, но это и ежу понятно, «всё болит», это потому что работал много, а «ты довольная спишь рядом», потому что он заработал денег много и тебе подарок хороший купил!

— А-а… — улыбнулась мама, — а то я решила, что он устал от меня и рад когда я сплю… довольная.

Улыбка у мамы стала более мягкая, тёплая и мечтательная. Я тут же решил, что папа оч-ч-чень с подарком постарался.

Мама ласково потрепала волосы на моём затылке и по спине у меня пробежала приятная щекотка.

— Вообще, Динька, счастье… это когда ты рядом.

Я сразу вскинул голову.

— И не важны новые ботинки?!

— Важны, конечно!

Я тут же скис. А мама, она вдруг тихо и счастливо засмеялась и добавила:

— Очень важны ботинки, но ты важнее!

Я, конечно, и раньше знал, что я для них нужнее ботинок, но всё равно приятно такое услышать. Я сидел и млел. Очередь с коньками и прочим была большая – времени для моего такого счастливого сидения было полно. Я привалился щекой к маминой груди. Было тепло и уютно, она обняла меня и я уснул.

Что снилось мне — я не помню, но кажется, это было что-то приятное.

А ботинок мне прошили, и второй тоже – на всякий случай. Как говорила мама: «…льдин ещё много на улице». Ботинки получились замечательно прочные. Мастер постарался. Я с ним спорил, но оказалось зря. Ботинки не только стали прочны, но ещё и никогда не промокали! До весны я радовался своему счастью, ведь у меня появился свой спортивный интерес: я постоянно пробовал их на прочность!

А с мастером мы подружились. Он наточил мне коньки, и мы вместе пошли на каток. Там такая очень крутая и очень скользкая лестница. Я его честно предупреждал, но он только смеялся… вот спорщик! В общем, много шума получилось, зато потом всегда на катке все нас узнавали и улыбались. Я обещаю, потом вам и эту историю расскажу.

Недопиленный срез

Мишка бежал вниз по улице, вдоль шеренги убитых «генералов» — вековых тополей. И трудные, совсем не детские мысли терзали его: «… кому такое надо, чем виноваты тополя? Они же чистый воздух дают и пух, невесомый пух всего неделю в году. Как снежная метель летом, пух летит, в носу щекотка. Ласковое касание щеки, что может сравниться с этим? Тополя словно богатыри в зелёных кольчугах стояли вдоль улицы – охраняли покой. Единственная такая улица была – тихая, прохладная в жару, и почти безветренная благодаря плотно стоящим великанам. Ну, кому они помешали?!!! Старые стали, могут упасть? Нет, это не ответ. Мишка слышал, что если спиленный кусок ствола закопать в землю и покрасить сверху чтоб не засох, то он пустит корни и побеги. Так делали после войны – от бомб было много поваленных деревьев. Но здесь всё спиленное уже убрано, а пни не замазаны краской и теряют сок. Значит, их будут выкорчевывать? Зачем? И почему взрослые не хотят жить среди зелёной сказки?».

Мишка на секунду остановился у огромного пня-великана, его раскололо пополам. Часть пня торчала корнями наружу. Мишка разглядел вмятины на асфальте: отпечатки гусеницы экскаватора, оставшиеся незамеченными осколки стекла кабины, следы боковой части трака и катков. Мишка, как следопыт, осмотрел отпечатки и злорадно улыбнулся своим выводам: «Рабочие зацепили за стрелу экскаватора обвязанный тросом ствол великана, надпилили, и потащили в сторону. Вот только массу векового тополя не рассчитали – в своей последней битве победил тополь. Дерево под нагрузкой начало заваливаться, и через стрелу, словно огромный рычаг надавила на машину — тополь победил, своей тяжестью завалив обидчика набок. Мишка вздохнул «победил, только тополю от такой победы не легче».

Среди этих мыслей где-то в подсознании сидела одна, главная – жив ли его тополь? Этот страх, всплыв на поверхность, заставил сорваться с места и побежать – жив ли его друг-тополь, его дом-корабль, его мир. Мишка упал, встал и побежал вновь, хромая, но от боли только увеличил скорость. Уклон помогал. Первые капли дождя застали его почти у цели. Мишка повернул за угол и встал, как соляной столп. Дерева не было. Сиротливо белел сколом недопиленный срез. Сплошной стеной хлынул дождь. Мишка отстраненно подумал: «Это даже хорошо, только так природа может выразить своё возмущение человеческой глупостью, только такой ливень может помочь смыть слёзы...»

Они видели детское убежище на дереве, но даже это их не остановило.

Пространство стало вязким словно в банке с солидолом. Движение давалось с трудом, но что-то ещё жило в Мишке и заставляло действовать. Он ухватил у основания мощную ветвь тополя, забытую рабочими на обочине и потащил её к дому. Около среза пня обернулся, погладил мокрую, шершавую поверхность. Слёзы смешивались с каплями дождя, стекая по щекам падали на корни.

Мишка не мог знать будущего. Он не знал, что на столе у чиновника лежит распоряжение «… к концу августа выкорчевать все пни на улице Флотская», что приказ будет выполнен. К сентябрю всё будет закатано свежим асфальтом и только кусок земли за углом по халатности рабочих покрыть забудут. Пройдёт немного времени и появится тополиный росток. Может тополек пророс из-за искренних детских слёз, пролитых на землю? Читатель скажет: «Возможно, в земле удалили не все корни и тот ливень тоже помог». Что же, конечно «удалили не всё» и «ливень помог», и отец тоже мог прорастить семечко и посадить в землю. Но ведь основное в другом, что ребёнок знал главное – этот росток его, Мишкин тополь. Валерий Михайлович с сыном огородят росток, и тополь будет расти вместе с Мишкой. Спустя время Мишка, а точнее уже Михаил Валерьевич будет часто приходить к тополю со своим внуком. Потому, что у внука на дереве будет вязанный из веток и верёвок шалаш, а у деда воспоминания детства, и внук не меньше деда будет любить старый тополь и беречь дерево для своих детей.

Обретение

Мишка не загадывал вперед, он привык жить ощущениями. Сейчас была потребность дотащить эту спиленную ветвь до своего двора и вкопать под окном. Холодные струи дождя были спасением, они смывали боль утраты. Появилась надежда, что дерево приживётся. Набив на мокрых руках мозоли, Мишка дотащил и вкопал под своим окном тополиную ветку. Его по всем улицам, под дождем искали мать и отец и не догадывались, что с обратной стороны от входа в дом, под окном дитя сажает первое в своей жизни дерево – дерево надежды. Этот тополь в будущем станет для Мишкиного сына любимой «лестницей» между квартирой на втором этаже и двором.

Мишка не думал о волнении родителей и в полном безразличии шёл к пирсу. Хотелось видеть море. На пирсе было пусто. Беспорядочные массы воды накатывали и с грохотом разбивались о бетонный причал. Фонтаны брызг взлетали на высоту третьего этажа и опадали вниз, тут же стекая в море, чтоб со следующей волной взорваться новыми брызгами. Мишка обалдел от подобного зрелища. Надолго застыл пораженный такой силой стихии. В воздухе висела мелкая водяная пыль. Сквозь тучи, осветив город, пробился луч солнца. Над пирсом повисла очень яркая, близкая радуга, можно рукой дотянуться. Мишка засмеялся, он заметил на фоне основной радуги, повисшей в водяной пыли, десятки радуг поменьше, вспыхивавших на миг, во время взлетающих под разными углами потоков воды.

Вдоль берега, где-то за спиной прозвенела рында — такой корабельный колокол. Папа обещал подарить на день рождения настоящую, маленькую рынду. Мишка повернулся на звук и увидел в двух шагах рыжего щенка. Мокрый пёс сильно дрожал, наклонив голову на бок и высунув розовый язычок смотрел бусинами то на радугу, то на ничейного ребёнка. Они были оба одиноки – в одном месте, в одно время…

Мишка подошёл, присел рядом, погладил щенка.

— Ты чей, рыжая команда?

Животное доверчиво прижалось к тёплой ноге. Мишка встал и пошёл в сторону дома, обернулся. Щенок топал за ним. Тогда Мишка расстегнул рубашку, туго завязал её узлом на пузе, присел и посадил за пазуху мокрого щенка. Шерсть была насквозь пропитана влагой и холодом. Мишка вздрогнул, сильнее прижал щенка к себе. Встал, отряхнул одной рукой колени, повернулся, и встретился с гневным взглядом отца.

Отец молчал, только ладони сильных рук сжимались и разжимались. «Когда он подошёл?» — подумал Мишка, и вдруг вспомнил, что совсем забыл о родителях. Понял, какого нервного напряжения стоило им отсутствие сведений – где и что происходит с их чадом. Мишка опустил глаза, потом прямо взглянул на отца:

— Делайте со мной что хотите, но щенок мой, и я его никому не отдам!

— Ты это маме скажи, — хмыкнул отец, с невольным интересом поглядывая на сына, — пойдём, а то её сердечный приступ хватит. И телефон я из-за нервотрепки забыл.

— Пап, а ты на меня сильно сердишься? Что я насчет шалаша, маме… Ведь ты просил не говорить… Папуль, я, не нарочно.

— Да ладно, — Валерий Михайлович взъерошил сыну волосы, — нас всё равно застукали бы рано или поздно. Права мама -— опасно лезть на дерево, да ещё гнездо там вить, даже если сетка страховочная снизу натянута.

— Нет больше шалаша, и дерева… — понурился Мишка и ковырнул ногой выброшенный на берег обломок доски. В сандалии захлюпала вода.

— Я знаю… Первым делом искать тебя к шалашу побежал. Сын, в жизни всякое бывает. Надо жить.

— А зачем жить? Дерево убили. Душу растоптали…

Валерий Михайлович напрягся, секунду, другую молчал, потом неловко сказал:

— А вот хотя бы ради твоего, рыжего растрёпыша.

— Да, верно. Пап, мне было так одиноко… и вдруг этот, рыжий. Тоже такой одинокий, замёрзший – шерсть вся в каплях, на солнце блестит и переливается, а в глазах-бусинах радуга!

Маму встретили на перекрёстке. Она была насквозь мокрая. Из далека было видно, как она подходила к редким прохожим, что-то спрашивала. Мишка быстро догадался, что интересовало маму. Папа поёжился, тоже видно догадался. И сразу крикнул:

— Люсь, мы здесь!

Мама оглянулась, подбежала, и присев ощупала Мишку. Прижала к себе и долго не отпускала. Под рубашкой у ребёнка что-то завозилось, и мама в испуге отодвинулась. На свет высунулась симпатичная жёлто-рыжая мордашка с загнутыми ушами.

Были крики, ругань, уговоры. Потом папа отвёл маму в сторону и тихо сказал:

— Ты же не хочешь, что бы нам опять пришлось его искать? Ему так одиноко… сегодня он потерял друга, и возможно обрёл нового. Может это подарок судьбы? Я прошу тебя об одном – не принимай сегодня окончательных выводов и решений.

— Хорошо, — согласилась мама, — пойдём. Дитя надо напоить горячим и уложить в постель.

Два дня его держали дома, а потом «дитя» выпросил у папы зелёную масляную краску и кисточку. Вышел на Флотскую и замазал все срезы на пнях краской. Щенок носился вокруг и, конечно, зацепил своим хвостом банку с краской. Растеклась зелёная лужа. Наконец, дело было сделано. Пошли домой, а на асфальте осталась «печать» дружбы в виде двух цепочек зелёных следов – ребёнка и щенка. Дома по всей квартире стоял запах котлет. Мама открыла дверь, всплеснула руками:

— Оба хороши. Быстро в ванную!

Пока Мишку раздевали, щенок успел утащить три котлеты из первой нажаренной партии. Потом началась мойка — автомобили, наверное, моют более щадяще. Папа потом рассказывал соседям во дворе: «… толку чуть, а воплей от мойки на неделю! Спасение зелёного патруля у него, понимаешь!»

Папу спрашивали с любопытством:

— А почему – «зелёный патруль»?

— О! Я тоже спрашивал, сын говорит: «Тополя — это защита от пыли, сажи и уличных газов – значит патруль здоровья, а зелёный — так одежда у них такая!»

Об авторе

Тимур Ибатулин родился в 1975 году в Москве. Писать начал с 2009 года. По образованию: медик (массажист, мануальный терапевт). Женат. Имеет двоих детей (мальчик и девочка). Любит — читать, писать, играть на гитаре, писать на подносах Жостовской росписью и работать с инструментами по-дереву. Многочисленные рассказы и повести отъединяет всё то доброе и интересное, что Тимур смог в течение жизни почувствовать или понять.

О конкурсе и организаторах

Положение о конкурсе «Мы и наши маленькие волшебники!» сезона 2023-24 годов, в котором могут принимать участие и взрослые и дети, а также порядок отправки работ на конкурс, смотрите по ссылке. Рассказы финалистов сезонов 2018-2019 гг можно прочитать по ссылке и в отдельном сборнике рассказов «Дети и взрослые детям и взрослым» на Ridero. Рассказы финалистов 2020 года смотрите по этой ссылке и в сборнике семейных рассказов «Когда я пишу» на платформе Ridero по ссылке, а с работами финалистов 2021 года можно ознакомиться тут. Лучшие работы финалистов сезонов 2021 года и 2021-22 годов вошли в сборник рассказов «О моей семье», который опубликован также на Ridero. Новые работы шестого сезона смотрите на сайте «Классного журнала» в разделе «Читать как дышать».

«Классный журнал» (http://classmag.ru) – современный журнал полезных развлечений для детей 7-13 лет, который издательство «Открытые системы» выпускает с 1999 года. Каждый номер «Классного журнала» содержит самую актуальную информацию для детей, которые любят его за разнообразие жанров, тем и рубрик. Комиксы, квесты, анекдоты, страшилки, детективы, сканворды, тесты, эксперименты и даже новости для детей — все это есть в «Классном журнале»! Издание рассказывает об окружающем мире, взаимоотношениях, науке, путешествиях, о животных, природе, загадках нашего мира, публикует интересные истории и обзоры детской литературы, а также настольные игры, в которые можно играть всей семьей!

В 2019 на V Всероссийском конкурсе детских СМИ «Волшебное слово» «Классный журнал» был признан «Лучшим журнал для среднего школьного возраста», в 2020 на 10-м Деловом форуме российских СМИ «Классный журнал» стал победителем конкурса «Маленький принц». А в 2021 году «Классный журнал» завоевал высшую награду — Гран-при — конкурса детских СМИ «Волшебное слово», то есть официально был признан лучшим детским журналом России. «Классный журнал» — дважды лауреат знака «Золотой фонд прессы» 1-й степени и дважды призёр международного конкурса «Золотое перо Руси».

Скачать для ознакомления 20 номеров «Классного журнала» и журнала для дошкольников «ПониМашка» можно по ссылке.

София Агачер (agacher.com), писатель, автор книги для семейного чтения «Рассказы о Ромке и его бабушке», создатель «Литературного агентства Софии Агачер». Врач, живёт и работает в Москве и в Чикаго. Считает, что книга – это живое существо, а игра – один из основных способов общения взрослых и детей. По её мнению, конкурс коротких рассказов «Мы и наши маленькие волшебники» тоже может стать увлекательной игрой для всей семьи, поскольку вместе можно не только читать, но и сочинять, рисовать и фотографировать.

Фонд поддержки литературной деятельности и сценического искусства «Живая книга» был создан в Москве в декабре 2019 года по инициативе группы волонтеров, объединившихся вокруг проекта Международного конкурса короткого семейного рассказа «Мы и наши маленькие волшебники» и Фестиваля детских и юношеских театральных коллективов «Живая книга», с целью их развития, финансовой поддержки и издания литературы для семейного чтения. С деятельностью Фонда «Живая книга» можно ознакомиться в социальных сетях: «Инстаграм» и «Фейсбук» Фонда по ссылкам.

См. также программу «Классное детство» на радио «МедиаМетрикс» , в которой София Агачер и член жюри конкурса «Мы и наши маленькие волшебники!», поэт, писатель, критик, драматург Лев Яковлев рассказали о том, для чего был придуман конкурс.