Четыре рассказа физика-ядерщика на конкурс «Мы и наши маленькие волшебники!»

Cезон 22 года конкурса семейных рассказов, который проводят «Классный журнал», «Литературное агентство Софии Агачер» и Фонд «Живая книга», продолжает финалист сезона 2020 года физик-ядерщик Анатолий Губарев из Москвы. Напоминаем, что ждём работы и от детей, и от взрослых. Главное требование, чтобы рассказы были так или иначе связаны с семьёй или детством. Положение о конкурсе и порядок участия смотрите по ссылке.

 

^{_{Анатолий Губарев с внучкой Любочкой в Московском Доме книги на финале конкурса «Мы и наши маленькие волшебники!»}}

Вагонные споры

Ехать в Питер лучше всего ночным поездом. Поздно вечером сел в вагон на Ленинградском вокзале – рано утром вышел из него на Московском. И вроде ехал всего час-полтора, если не считать сна.

На «Сапсане» – четыре часа сидя. Без сна. Поспать, конечно, можно, но внучка Люба не даст. Полпути – куда ни шло, а потом начинается бег с препятствиями по потолку и по головам, лёгкий спарринг с дедом, вылизывание вагонного окна и один и тот же вопрос каждые 5–10 минут: «Деда, скоро мы приедем? А почему так долго?» Это «Сапсан»-то долго?!

Под конец мысль внучки пошла противолодочным зигзагом… Когда она услышала фразу в объявлении по радио… Что-то о родителях с детьми. Я списывался с питерским такси, поэтому не расслышал. А дитё крепко задумалось.

– Деда, а ведь ты не родитель! – осенило юную головку.

– В смысле? – удивился я.

– Ты дедушка, а не родитель. Родитель – это папа.

Логично? Естественно!

– А папу кто родил?

– Кто?

– Я конечно!

Дитё опять задумалось.

– Нет, ты Мишу родить не мог.

– Это почему же?

– Потому что мужчины не рожают!

– Значит, и папа не родитель?

Ребёнка эта простая мысль ошеломила.

Чтобы она не зашла в дебри, надо было развивать успех, и я спросил:

– Ты что, Библию не читала?

– Читала, – неуверенно промямлило дитё. У неё аж два экземпляра «Детской Библии». Читает вроде.

– Вот в Библии и написано: «Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; Иуда родил Фареса и Зару...» – начал я старый библейский анекдот, но неожиданно вспомнил анонс какого-то мультика, в котором астероид пролетел мимо и теперь динозавры живут вместе с людьми, и продолжил: – А потом на Землю упал метеорит, динозавры вымерли, а у людей мутация какая-то случилась и рожать стали женщины...

Всё это я проговорил, вставая, чтобы снять с полки наши рюкзаки. Поезд уже подъезжал к вокзалу. И тут...

– Я до этого места ещё не дочитала... – жалостно промолвила внучка.

Тут уже я замер, ошеломлённо уставившись на внучку. Потом увидел квадратные глаза пожилой супружеской пары, которая сидела за нами и, как оказалось, прислушивалась ко всем нашим диалогам.

И начал ржать.

Повариха

Шоколад Люба любит.

Поэтому, как правило, я её ограничиваю в потреблении. Если упустить момент, съесть она может много. Очень много. Шоколад, конечно, штука хорошая, но в мире есть много чего вкусного и без него. И очень даже полезного.

Но и любовь штука такая – «гони её хоть в дверь, она влетит в окно», как писал Козьма Прутков.

В октябре внучка решила сделать что-то вроде шоколадного мусса. Это я потом узнал.

А сначала Люба долго мне объясняла, что до конца недели не будет просить (честно-честно-честно!) шоколадку, а вот в выходные...

Но главное – она хочет что-то приготовить для меня. Связи с шоколадом я как-то не уловил, так как шоколад в принципе не могу есть ни в каком виде и Люба это хорошо знает.

Потом она сделала чай. Мне. Почему-то в суповой чашке и слабенький (залила пакетик чуть тёплой водой из чайника), но уже хорошо, что с лимоном. И я подумал, что на этом всё закончится.

Ага, два раза!

Хорошо, что я решил заварить себе нормальный чай.

Хорошо, что, услышав пискнувший на кухне чайник, пошёл туда.

Увиденное повергло меня в шок...

Люба решила растопить полплитки шоколада на водяной бане. Как это описано в книжке Урсулы Сэджвик «Пальчики оближешь. Мой поваренный учебник»:

1. Разломай шоколадку и положи её в маленькую миску.

2. Частично заполни кастрюлю тёплой водой. Поставь миску В кастрюлю.

3. Включи небольшой огонь. Когда шоколад расплавится...

Люба взяла самый маленький ковшик, в котором мы греем молоко для чашки какао. Налила туда тёплой воды.

Взяла пластиковую тарелку, которую мы используем исключительно для хлеба, фруктов или мороженого, положила в неё дольки шоколада и поставила тарелку НА ковшик, диаметр которого минимум в полтора раза меньше. И включила газ...

Когда я вошёл, шоколад уже начал плавиться...

Видимо, моя реакция на увиденное была похожа на реакцию персонажа Василия Ланового в фильме «Полосатый рейс», когда он разглядел, что за группа в полосатых купальниках плывёт к пляжу, потому что Люба сделала то же, что и отдыхающие в том фильме – стремглав вылетела из кухни...

А в конце месяца был праздник. У меня. День бабушек и дедушек.

Утром Люба попросила блины.

Это было утром.

Потом в сети мне напомнили, что сегодня всё-таки мой праздник. Подзываю внучку:

– Вот, смотри: сегодня у меня праздник! Так что не я должен блины готовить, а ты!

– Так я же там всё спалю, – мудро ответила внучка.

Взгляд собаки Баскервилей

Дело было, наверное, зимой 1968–1969 гг.

Зима, вечер. Дома никого. Не помню почему, но я дома один.

По сибирской привычке сижу, привалившись к батарее, и читаю «Собаку Баскервилей».

Во всей квартире горит только одна неяркая настольная лампа на моём письменном столе. Лампы у меня всегда несильные – яркий свет раздражает. Поэтому я специально пододвинул её к краю, чтобы она освещала страницы книги.

И вот дохожу до конца второй главы:

«– Бэрримор дал ошибочные показания на следствии. По его словам, на земле около тела не было видно никаких следов. Он просто не заметил их, а я заметил. На небольшом расстоянии от сэра Чарльза виднелись совершенно свежие и чёткие...

– Следы?

– Следы.

– Мужские или женские?

Доктор Мортимер как-то странно посмотрел на нас и ответил почти шепотом:

– Мистер Холмс, это были отпечатки лап огромной собаки!»

По сюжету в этот момент положено оторваться от текста и поднять глаза, и я их поднял...

Из темноты коридора на меня, не мигая, смотрели два больших жёлтых глаза!

«Признаюсь, что при этих словах мороз пробежал у меня по коже. Судя по тому, как дрожал голос у доктора, он сам был глубоко взволнован своим рассказом. Холмс подался всем телом вперёд, и в глазах у него вспыхнули сухие, колючие искорки – верный признак проснувшегося интереса.

– Вы сами их видели?

– Точно так же, как вижу вас...»

Какое-то время мы, не шевелясь, не мигая, глаза в глаза глядели друг на друга. Я и тот, что в коридоре.

Между мною и дверью в коридор – широкая кровать, на которой мы спали вдвоём с моим младшим братом, ему тогда ещё четырёх лет не было. Уже за кроватью сгущалась темнота, только дверные наличники слабо отражали свет лампы, а за ними там, в коридоре, непроглядный мрак. Даже книжных полок не видно, хотя они со стёклами.

И два немигающих жёлтых глаза...

Не было у нас тогда никаких животных, не было! Первый московский кот появился только через 20 лет.

В окно тоже никто залезть не мог – всё-таки девятый этаж сталинского дома.

Я медленно встал, не отводя взора от глядящего на меня мрака, и, осторожно ступая, пошёл в коридор...

Там на круглом столе, под полками, стоял... телефон. Жёлтый...

Свет лампы отражался от циферблата под диском.

Про стих

Дело было в начале 10-го класса, в 1970-м. Учительница по русскому и литературе, Наталья Митрофановна, привела в класс трёх студентов – двух парней и девушку. Это и практикой-то не назовёшь – на один урок. Даже если предположить, что они должны были прийти ещё раз (но не сложилось), всё одно не практика.

И вот этот триумвират предлагает нам написать сочинение. Темы две, на выбор: «Я опаздываю в школу» и «Хоккейный матч». И время – минут 15, кажется

До нашей школы рукой подать – метров 200–250, раза в два дальше, чем Любе сейчас. Разве что ещё перебежать через тихую улицу Полины Осипенко (теперь она Садовническая). Она даже сейчас тихая. Нет, опоздать, конечно, можно – при очень большом желании. Но тут такая штука: родителям надо на работу: сначала мама, ей на трамвае ехать на Тульскую (станцию метро там открыли только через 13 лет, но и от неё надо пилить уже на любом транспорте, а от нас на трамвае – от двери до двери), потом мы с отцом, но мне ещё надо отвести младшего брата в детский сад, тоже строго по времени. Так что я представления не имел, как опаздывать в школу...

Хоккеем тогда бредила вся страна. Имена хоккеистов тех лет до сих пор хорошо помнят, прям по Лермонтову: «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее...» Была тогда ещё байка, составленная из фамилий наших и чешских хоккеистов (воспроизвожу не дословно, вариантов несколько было): «Зимин дело было. Проснулся, во рту – Сухи, в глазах – Черны, в животе – Холечек. Хочется Красницкого. Поспишил в магазин, а там братья Голики: Третьяком будешь? Ну, Тяпушкин по Первухину – Хорешовски, но Мальцев!..» Внучка всё спрашивала, почему я часто говорю «Хорешовски, но Мальцев» вместо «Хорошо, но мало». Потому что помню наших!

Фанатом хоккея я не был, но не знать было позорно – наши хоккеисты были национальной гордостью.

Решил писать о хоккее...

А что писать-то?!

Вспоминаю матчи, на которых был. Вспоминаю телевизионные трансляции...

Ну ничто не резонирует. Никак!

А время тикает.

«Лёд блестит, – промелькнуло в голове. – Ревут трибуны...»

«Бред какой-то», – подумал я.

«А на льду – хоккейный матч, – что-то тут же срикошетило, как шайба от бортика. – Харламов, Мальцев, Якушев, Рагулин... Рагулин!»

Я выдрал из общей тетради в 96 листов в клеточку один лист. Вообще-то, надо было сдавать либо двойной в линейку, либо всю тетрадь, но фиг отдам – у меня в этой тетради конспект по литературе с одной стороны и по географии – с другой, а посерёдке – два конспекта лекций из физматшколы Бауманского. Искать двойной лист было некогда.

И начал писать:

Лёд блестит, ревут трибуны,

А на льду хоккейный матч.

Поскользнувшись, наш Рагулин...

Фу ты, ну ты, глупость какая-то лезет... Что он там сделал-то?

Растянулся, ну хоть плачь!

Но, поднявшись, словно Феникс,

Он опять летит вперёд

И опять, почти не целясь,

Шайбу бросил. Правда, в борт.

Дальше я уже строчил, не задумываясь:

Но хоккейная дружина

Отступать не хочет,

Вновь...

Тут я как раз задумался, что «вновь»-то? Но студенты уже пошли по рядам собирать бумажки, и я записал на листке первое, что пришло в голову:

Вновь, скорчив сладенькую мину,

Вытер Мальцев с носа кровь.

Подошла девушка, и мой листочек с рваными краями затерялся в стопочке аккуратных листов и тетрадей в линейку...

На перемене одноклассники рассказывали, кто что писал. Большинство – как опаздывали в школу. Про хоккей написали только двое.

Через день Наталья Митрофановна принесла заветную стопочку и пошла между рядов, кладя перед каждым его тетрадь или листок. Подошла к нашему столу, постояла передо мной (стало как-то не по себе), хмыкнула «Не ожидала…» – и положила мой листочек, весь исписанный разными и разноцветными почерками...

Под моим стихом красовалась жирная пятёрка с минусом.

А дальше шли рецензии:

Хорошо написано, оригинально подано.

С уважением, Наталья Фёдоровна.

Понравилось! Хотел прийти во вторник

и похвалить.

Спасибо!

Бор. Ник.

Третьего, честно говоря, не помню. Но тоже стихотворное.

К сожалению, листочек не сохранился. Как и театральная программка нашего спектакля «Наташа» с напутствием режиссёра и подписями всех участников. Я хранил долго, но... многое сберечь не получилось

Об авторе

Анатолий Губарев проживает в Москве, по основному образованию физик. Аналитик по вопросам безопасности в ядерной энергетике. Почти 20 лет проработал в Курчатовском институте. В 1988-1989 гг. после землетрясения 1988 года работал в Армении, в Ленинакане (Гюмри) и Спитаке. Много писал. Сначала в стенгазетах, потом в институтской многотиражке, в СМИ. Чуть не стал журналистом. Специалист по Су Джок. Сейчас – дедушка в большой дружноий семье. Почти по-некрасовски: семья-то большая, да два человека всего в ней внучка и дед, да ещё кошка Муля, которую нервирует внучка. Так и живут. Внучка Люба и кошка Муля дают поводы для написания рассказов, прочитав которые, многие говорят, мол, такого не бывает. У кого-то не бывает, а у Анатолия с Любочкой — это жизнь. Анатолий — лауреат конкурса «Мы и наши маленькие волшебники!» сезона 2020 года.

О конкурсе и организаторах

Положение о конкурсе «Мы и наши маленькие волшебники!», в котором могут принимать участие и взрослые и дети, а также порядок отправки работ на конкурс, смотрите по ссылке, рассказы финалистов сезонов 2018-2019 гг можно прочитать по ссылке и в отдельном сборнике рассказов «Дети и взрослые детям и взрослым» на Ridero. Рассказы финалистов 2020 года смотрите по этой ссылке, с работами финалистов 2022 можно ознакомиться тут. Новые работы пятого сезона смотрите на сайте «Классного журнала» в разделе «Читать как дышать».

«Классный журнал» (http://classmag.ru) – современный журнал полезных развлечений для детей 7-13 лет, который издательство «Открытые системы» выпускает с 1999 года. Каждый номер «Классного журнала» содержит самую актуальную информацию для детей, которые любят его за разнообразие жанров, тем и рубрик. Комиксы, квесты, анекдоты, страшилки, детективы, сканворды, тесты, эксперименты и даже новости для детей — все это есть в «Классном журнале»! Издание рассказывает об окружающем мире, взаимоотношениях, науке, путешествиях, о животных, природе, загадках нашего мира, публикует интересные истории и обзоры детской литературы, а также настольные игры, в которые можно играть всей семьей!

В 2019 на V Всероссийском конкурсе детских СМИ «Волшебное слово» «Классный журнал» был признан «Лучшим журнал для среднего школьного возраста», в 2020 на 10-м Деловом форуме российских СМИ «Классный журнал» стал победителем конкурса «Маленький принц». А в 2021 году «Классный журнал» завоевал высшую награду — Гран-при — конкурса детских СМИ «Волшебное слово», то есть официально был признан лучшим детским журналом России. «Классный журнал» — дважды лауреат знака «Золотой фонд прессы» 1-й степени и дважды призёр международного конкурса «Золотое перо Руси».

Скачать для ознакомления 20 номеров «Классного журнала» и журнала для дошкольников «ПониМашка» можно по ссылке.

София Агачер (agacher.com), писатель, автор книги для семейного чтения «Рассказы о Ромке и его бабушке», создатель «Литературного агентства Софии Агачер». Врач, живёт и работает в Москве и в Чикаго. Считает, что книга – это живое существо, а игра – один из основных способов общения взрослых и детей. По её мнению, конкурс коротких рассказов «Мы и наши маленькие волшебники» тоже может стать увлекательной игрой для всей семьи, поскольку вместе можно не только читать, но и сочинять, рисовать и фотографировать.

Фонд поддержки литературной деятельности и сценического искусства «Живая книга» был создан в Москве в декабре 2019 года по инициативе группы волонтеров, объединившихся вокруг проекта Международного конкурса короткого семейного рассказа «Мы и наши маленькие волшебники» и Фестиваля детских и юношеских театральных коллективов «Живая книга», с целью их развития, финансовой поддержки и издания литературы для семейного чтения. С деятельностью Фонда «Живая книга» можно ознакомиться в социальных сетях: «Инстаграм» и «Фейсбук» Фонда по ссылкам.

См. также программу «Классное детство» на радио «МедиаМетрикс» , в которой София Агачер и член жюри конкурса «Мы и наши маленькие волшебники!», поэт, писатель, критик, драматург Лев Яковлев рассказали о том, для чего был придуман конкурс.