Рассказы «маленьким волшебникам» от лауреата многочисленных международных литературных конкурсов Роберта Рунданса из Риги.

Сезон 23-24 годов конкурса семейных рассказов «Мы и наши маленькие волшебники», который проводят «Классный журнал», писательница София Агачер и Фонд «Живая книга», продолжает школьник из Латвии, пишущий на двух родных языках: русском и латышском  - Роберт Рунданс. Напоминаем, что мы ждем произведения и от детей, и от взрослых. Главное требование, чтобы рассказы были короткими и так или иначе связаны с семьёй или детством

Моя немецкая бабушка

Бывало, проснусь зимним утром, лежу в уютной постельке и думаю: «День только начинается, сколько интересного ожидает меня сегодня!» И тут сквозь дрему слышу, как откуда-то с улицы доносится ритмичный звук: «ширк-ширк, ширк-ширк». И, пока я пытаюсь понять, что за «ширк-ширк» бесцеремонно встраивается в мой утренний сон, меня осеняет догадка – это ж дворник баба Зоя ритмично гребет снег лопатой под окном моей многоэтажки, вот откуда «ширк-ширк!» Ура, зима пришла! Я обожаю зиму!  Я люблю бродить по заснеженным улицам, люблю смотреть, как неслышно падает снег, люблю вдыхать морозный воздух, люблю мандарины, бенгальские огни, Новый Год!
Я Костя Верёвкин, мне 14 лет, я учусь в восьмом «Б» в самой обычной школе. У меня есть сестра-двойняшка Вера Верёвкина, ученица восьмого «Г» класса той же школы. Да, мы учимся в разных классах. Мы и сами такие разные, что никто не догадался бы, что мы родственники, если бы ни одна на двоих фамилия. Я люблю зиму, утро и соленую рыбку, а Вера - лето, вечер и сладкие печеньки. Я высокий, крепкий, темноволосый, голубоглазый, а Вера - маленькая, худенькая, светленькая, с глазками-буравчиками невнятного цвета. Но это не страшно, ведь у женщин есть секретное оружие – косметика, которая любую из них превращает в красавицу. Если Вере накрасить ресницы, то глаза ее становятся большими и зелеными.
В начальной школе мы учились в одном классе, и почему-то это забавляло учительницу физкультуры Людмилу Ивановну. Перед уроком мы всегда строились по росту и получалось, что я возглавлял строй, а маленькая Вера его замыкала. Это было предметом вечных шуток Людмилы Ивановны: «Сколь верёвочке ни виться, все равно придет конец!»
И однажды мы уговорили родителей перевести Веру в другой класс. Нет, вовсе не из-за Людмилы Ивановны. Дело в том, что способности у нас разные: Вера – математический гений, сразу видит, как рассчитать площадь окружности, вписанной в какой-нибудь ромб, но туго соображает в гуманитарных науках. А я люблю литературу, языки, но полный ноль в математике. Вот недавно завалил контрольную по геометрии, так как половина заданий была про конус. Ну забыл я, как выглядит конус! Пирамиду помнил, тубус помнил, а конус забыл! Я так и сказал учительнице математики, но ее почему-то возмутило слово «тубус». Оказалось, математики называют тубус цилиндром.
Мы подумали, что, если будем учиться в параллельных классах, то контрольные у нас будут в разные дни, и мы сможем обмениваться информацией о содержании работ, что поможет улучшить успеваемость обоим. Оставалось говорить родителей разрешить нам жить по разному расписанию. Но Вера всегда была стратегом, а я – дипломатом. Вера придумала легенду, что мы должны быть в разных классах, чтобы каждый мог бы проявить свои лидерские качества. Железный аргумент, я бы не додумался. А я удачно «продал» эту идею родителям, сыграв на том, что каждый родитель в глубине души желает, чтобы его ребенок был вожаком в коллективе.
Наш план сработал, и теперь мы учимся в разных классах. Наши родители работают археологами. Когда они уезжают в экспедиции охотиться за древними черепками, нас оставляют на попечение бабушки Барбары Оттовны Кох. Бабушка – дочь пленного немца Отто Коха, поэтому мы с Верой тоже немного немцы. В Барбаре прекрасно все: высокий рост, жесткий характер, кулинарные навыки, знание немецкого фольклора и военных маршей. Больше всего на свете она ценит порядок. Наш дом, благодаря трудолюбивой немке, сверкает чистотой: глаз радуют белоснежные занавески, накрахмаленные скатерти и натертый до блеска пол. Обычно дома так чисто, что разуться мне хочется еще в лифте и внести в дом свои ботинки на вытянутых руках. От торжественного вноса ботинок меня удерживает только едкий вопрос бабушки: «Кто будет стирать носки?»
– Константин, – обычно чеканит железным голосом бабушка, - запомни: порядок – основа жизни! Беспорядок в доме рождает хаос в голове! Хаос! Хрустальная ясность разума дает четкость понимания целей!
Да, жизнь с бабушкой-немкой непроста, но интересна.

Генрих Карлович

Учитель немецкого языка, тридцатилетний Генрих Карлович, пришел к нам в начале октября. Он был очень привлекателен: высок, строен, бородат и синеглаз. Кроме того, он был галантен, вежлив и холост. Не стремясь кому-то понравиться, учитель очаровал не только учениц, но и их родителей. Я заметил, что моя сестра Вера, которая всегда была равнодушна к языкам, вдруг засела за учебники. Наша немецкая бабушка Барбара Оттовна Кох не могла нарадоваться: она полагала, что ей наконец-то удалось донести мысль о том, насколько немецкий язык богат и поэтичен.
Ученицы нашей школы так заинтересовались холостым красавцем, что стали посещать его консультации и усиленно изучать немецкий. За какие-то три месяца девочки выиграли городскую олимпиаду и были направлены представлять школу на республиканском уровне.
Даже наша суровая бабушка была очарована Генрихом Карловичем. Так как наши родители находились в экспедиции, Барбара Оттовна отправилась на родительское собрание в класс Веры, где родителям представили нового учителя.
Учитель немецкого языка, тридцатилетний Генрих Карлович, пришел к нам в начале октября. Он был очень привлекателен: высок, строен, бородат и синеглаз. Кроме того, он был галантен, вежлив и холост. Не стремясь кому-то понравиться, учитель очаровал не только учениц, но и их родителей. Я заметил, что моя сестра Вера, которая всегда была равнодушна к языкам, вдруг засела за учебники. Наша немецкая бабушка Барбара Оттовна Кох не могла нарадоваться: она полагала, что ей наконец-то удалось донести мысль о том, насколько немецкий язык богат и поэтичен.
Ученицы нашей школы так заинтересовались холостым красавцем, что стали посещать его консультации и усиленно изучать немецкий. За какие-то три месяца девочки выиграли городскую олимпиаду и были направлены представлять школу на республиканском уровне.
Даже наша суровая бабушка была очарована Генрихом Карловичем. Так как наши родители находились в экспедиции, Барбара Оттовна отправилась на родительское собрание в класс Веры, где родителям представили нового учителя.
– А зачем нашим детям учить немецкий язык? – задал вопрос чей-то папа с задней парты.
– Ну как же, – слегка обиделся Генрих Карлович – немецкий язык логичный и четкий, все можно разложить по полочкам. Вы когда-нибудь задумывались, сколько немецких слов в русском языке?  Парикмахер, циферблат, фейерверк, аксельбант! Это удивительно! А знаете ли вы, кто написал роман "Триумфальная арка"? А «Ночь в Лиссабоне»? А «Три товарища», наконец?
– Немецкий писатель Эрих Мария Ремарк, – подала голос Барбара Оттовна, - роман "Триумфальная арка" вошел в список бестселлеров уже в год своего выхода в США, где издали книгу эмигранта Ремарка на английском языке раньше, чем в немецком оригинале в Германии.
– А «Жестяной барабан»? – не унимался Генрих – слышали ли вы об этой волшебной книге?
– А это дебютный роман Гюнтера Грасса, обладателя Нобелевской премии по литературе, - снова вступила в диалог бабушка.
– О, фрау хорошо разбирается в немецкой литературе? Фрау много читает? – заинтересовался Генрих Карлович.
– Кто ищет — вынужден блуждать, – загадочно ответила бабушка словами великого Гёте, удивив учителя еще больше.
Почему-то ей показалось нескромным говорить о том, произведения немецких писателей она всегда читает в оригинале, считая, что переводчики не способны донести до читателя языковые нюансы.
Наш Генрих Карлович обладал настолько удивительным характером, что его невозмутимость порой пугала. Он мог внезапно замереть во время урока, уставившись в невидимую точку на доске. Он сидел, не подавая признаков жизни, глядя будто сквозь стену, и через пару минут девочки начинали волноваться:
– Генрих Карлович, что с вами? Вам плохо? Принести воды? Позвать медсестру? Вам жарко? Открыть окно? Холодно? Закрыть окно? Генрих Карлович, вы живы?
Минут через пять, не отводя прекрасных синих глаз от доски, учитель задумчиво выдавал, растягивая окончания:
– А не кажется ли вам, господа-а, что доска-а висит неровно? Ведь левый край на полтора-а миллиметра-а ниже правого?
И пока мы дружно соображали, что там случилось с доской, Генрих Карлович гневно изрекал: «Непорядок! Орднунг мусс зайн!»  и продолжал вести урок, как ни в чем ни бывало.
Мальчишки не питали особых симпатий к учителю и прозвали его «матрасом». Это прозвище он заслужил из-за своего пиджака в вертикальную полоску, где желтый цвет чередовался с зеленым и коричневым. Это был модный и очень смелый наряд. Пока самые красивые девочки школы тайно мечтали о свидании с элегантным Генрихом, быстрее всех сориентировалась учительница рисования Эльвира Марковна. Она уже много лет промышляла на рынке женихов, поэтому быстро сообразила: «Надо брать!»
После каникул выяснилось, что Эльвира Марковна сменила фамилию, из чего мы умозаключили, что прекрасный Генрих потерял статус завидного холостяка. Но девочки продолжали с увлечением учить немецкий язык, а через нас с Верой Генрих Карлович стал передавать приветы несравненной фрау Кох, неожиданно покорившей его сердце знанием немецкой классики.

Сигналы

Чем больше я рассуждаю о том, расписана ли наша жизнь кем-то сверху или каждый человек сам творит свою судьбу, тем больше прихожу к мысли, что ничего случайного в жизни нет. Все, что случается – это сигналы, которые кто-то посылает нам. Проблема в том, что мы не всегда можем их расшифровать.
Я учусь в восьмом классе самой простой школы. Не так давно учительница русского языка Раиса Яновна сообщила, что нам предстоит писать работу на тему «Составные сказуемые». Двое суток я штурмовал учебник, корпя над сказуемыми. Как же я их ненавидел! Единственное, что меня утешало, это фантазия о темнокожем студенте по имени Адеджаре в далекой Нигерии, который тоже учит русский язык и понимает еще меньше, чем я. Мне представлялся босой нигериец в белых штанах, сидящий под фонарем, который водил пальцем по строчкам потрепанного учебника и возмущался:
– Сущуствительный – это подляжащий, прилягательный – это определений, но почему сущуствительный плюс гляголь – это сказуемий? О какой трудний язик!
Мне так живо представлялся бедный нигериец, что хотелось крикнуть ему:
– Эй, друг, а сказуемое может состоять из трех слов! А ну-ка скажи, где сказуемое в предложении: «Я собираюсь начать думать над этой задачей завтра!»
Оставив Адеджаре в замешательстве, я решил написать шпаргалки. Я обычно не делаю этого не потому, что я такой честный, а потому, что мне лень. Я придумал хитрую систему шифров из палочек, звездочек, крестиков и ноликов. Похвалив себя за сообразительность, я отправился кататься на велосипеде.
В ожидании задания на уроке я чувствовал себя спокойно и уверенно. Составные сказуемые я временно поместил в оперативную память, чтобы сразу после контрольной закинуть их на чердак воспоминаний в самый дальний пыльный угол. И никогда, слышите, никогда не доставать их оттуда!  Шпаргалки я надежно замаскировал среди тетрадей, где они лежали, ожидая своего часа.
И тут случилось страшное. Будучи не самым грациозным от природы, я задел ворох тетрадей. Заготовки белыми лебедями предательски спланировали на пол, а учительница Раиса Яновна коршуном рванула ко мне и намертво придавила их к полу изящной туфелькой. Кто ж знал-то, что эта серьезная дама в юности была чемпионкой страны по конькобежному спорту?
– Костя, что это? – строго спросила она, буравя меня взглядом.
Я понимал ее чувства, ведь нарушитель был пойман. Вот они, улики, лежат бедные, придавленные каблуком. Я еще никогда не был так близок к провалу.
– Это…ну… – выдавливал я слова.
– Константин, я жду! – настаивала учительница.
Никогда мой мозг не работал на таких скоростях. Версии мелькали так быстро, что я не успевал считывать. И тут мелькнула спасительная мысль – а шпаргалка-то зашифрованная! Я сделал серьезное лицо и выдал:
– Раиса Яновна, я изучаю на досуге древние послания и подбираю шифры!
Объяснение было так себе, но другого все равно не было. А учительница тем временем подняла листочки и стала рассматривать. Я видел, как менялось ее выражение лица – от возмущенно-строгого до восторженно-радостного. Она задумчиво пошла к своему столу, а я продолжил битву со сказуемыми.
Я и думать забыл об этой истории. Но, когда пришло время делегировать кого-то от школы на конкурс по лингвистике, она предложила участвовать именно мне.  Я отбивался, как мог: признался, что у меня три двойки по математике и кол по труду, но она проявила удивительную настойчивость. Вот сразу видно, чемпионка в прошлом: волевая, амбициозная, настойчивая! Она заверила меня, что мои каракули удивительным образом напоминают записи на вымершем хеттском языке, поэтому мне будет легко расшифровать задания. 
И что вы думаете, вышло в результате? У меня первое место! По стране. Интуиция не подвела мою учительницу. Получается, нелепая случайность привела меня к победе. Ведь будь чуть более грациозным, мир никогда не узнал бы о том, что я умею расшифровывать послания на древних языках. Чем больше я размышляю над этой забавной ситуацией, тем больше убеждаюсь в том, что это была вовсе не глупая случайность, а сигнал. Сигнал, посланный свыше.

Лыжи

Моя сестра-двойняшка Вера не любит зиму. Ей досаждает снег, мороз, холод, но больше всего на свете она ненавидит лыжи. Перед уроком спорта Вера всегда в плохом настроении:
– Костя, смажь мои лыжи! Ты же знаешь, я не выношу запах лыжной мази, благоухающей смесью дегтя и копченого сала! Костя, ты не видел мои черно-белые лыжные клоунские ботинки с длинными носами?  Костя, где расческа? Я не могу уложить волосы после кросса вокруг заброшенного котлована!
Ее восьмому «Г» спорт почему-то всегда ставят первым уроком, который начинается ровно в восемь утра, а светает зимой часам к одиннадцати, поэтому урок проходит в полной темноте.
Во всей этой истории мою сестру утешает только одно: ученики престижной химико-математической школы, расположенной по соседству, бегают на лыжах в том же лесу, но не вокруг котлована, а около кладбища, раскинувшегося неподалеку. В нашей школе постоянно рассказывают страшилки, как кто-то из «химиков» умудрился заблудиться среди могил во время урока, а один мальчик недавно упал в свежевырытую яму, и его еле-еле вытащили вместе с обломками лыж.  Я не знаю, правда ли это, но такие истории хоть как-то заставляют Веру примириться с лыжной гонкой в кромешной темноте. Ладно бы, неспешно нарезать круги в свое удовольствие, но нет! Неугомонная учительница спорта Людмила Ивановна, щелкая секундомером, подгоняет ее:
– Верёвкина! Быстрее! Отстаешь! Жми, Верёвкина! Жми!
Да куда жать-то? Вера гребет изо всех сил, пытаясь хоть как-то разглядеть лыжню и не сбиться в пути, ведь фонарей вокруг заброшенного котлована отродясь не было. У моей сестры есть особенность - она не видит в темноте, но Людмила Ивановна ей не верит, думая, что Вера просто ищет повод, чтобы улизнуть с урока. В свои пятьдесят четыре года Людмила Ивановна вполне еще ничего: голубоглазая шатенка со стройной фигурой, которую она подчеркивает ярко-зеленым спортивным костюмом. Вера говорит, что все романтические истории в жизни учительницы давно закончились. Да и кого она могла бы очаровать в нашей школе? Ну разве что учителя труда - занудного Николая Семеновича. Кстати, на месте Людмилы Ивановны стоило бы задуматься о романе с Николаем Семеновичем, ведь, согласитесь, мужчины за семьдесят способны хранить любовь до гроба, как никто другой.
Однажды на уроке спорта случилось страшное. Ничего не видя в темноте, Вера сбилась с пути и сошла с лыжни! Сестра плутала по бесконечному лесу, уклоняясь от веток, прокладывая себе тропинку среди сосен. Ей хотелось пить, есть, но больше всего хотелось домой, к бабушке. Когда она совсем было отчаялась, вдруг среди деревьев мелькнули кресты! Кресты! Она вышла к кладбищу, вокруг которого каталась химико-математическая школа. Никогда в жизни Вера не радовалась так визиту на кладбище! Вот теперь она точно знала, как дойти до дома!
Когда сестра заявилась на следующий день в школу, больше всех радовалась Людмила Ивановна:
– Верочка, как здорово, что ты нашлась! Ты же не пострадала, моя девочка? Ты быстро нашла дорогу домой, а, Верочка?
Сестра никому, кроме меня, слова не сказала, что ее потеряли в лесу, утаив эту историю даже от бабушки. Но не удержалась и решила разыграть учительницу спорта, тихо прошелестев губами:
– Людмила Ивановна, как хорошо, что у меня были лыжные палки, ведь мне пришлось отбиваться от волков. На кладбище!
Учительница застыла в недоумении, осмысливая информацию о волках, Вера добавила:
– Теперь верите, что я не вижу в темноте?
На следующий урок Людмила Ивановна принесла свои модные финские лыжи и всю дорогу бежала перед сестрой, указывая путь, и постоянно оглядываясь, чтобы не выпустить ее из виду ни на секунду. Вера получила четверку за кросс, а не трояк, как обычно, но так и не смогла полюбить ни лыжи, ни холод, ни зиму. Она твердо сказала, что, когда закончит школу, в жизни не встанет на лыжи – ни на беговые, ни на горные, ни на водные. Ни на какие!
– Костя, решено: после школы ухожу в санный спорт - уверенно сказала Вера - буду кататься на санках с горы. Я присмотрела отличную горку возле кладбища!

Сливовый коктейль

У моих приятелей слово «бабушка» ассоциируется со сказками, румяными пирожками и вязаными носочками, которые так приятно натянуть на ноги в зимнюю стужу.  Воображение рисует милую добрую старушку «божий одуванчик», создающую в доме уют. Моя немецкая бабушка Барбара Оттовна Кох – другая. Она жесткая, резкая, способная моментально принять правильное решение. Если сравнивать ее с растением, то это совсем не одуванчик, а, скорее, чертополох. Да и с пирожками у нас всегда была напряженка. Знаете, кем работала Барбара Оттовна до выхода на пенсию? Шеф-поваром в исправительной колонии! Она готовила совсем другие блюда: суп из шпрот, приправленный томатной пастой, и селедка с макаронами считались у нее праздничным обедом. Вероятно, это были изысканные блюда высокой тюремной кухни.
Мы с сестрой Верой решили ненавязчиво намекнуть бабушке, что пора начинать готовить новые блюда, но сделать это надо было как-то деликатно. Зная любовь бабушки ко всему немецкому, мы засели со словарем за ее старинные кулинарные книги.
– Костя, может, испечем шварцвальдский вишневый торт? – предложила Вера.
– Не потянем, – отозвался я, – тут указано, что бисквитные коржи пропитываются киршвассером. Что за вассер такой?
– Тогда, может, попробуем испечь печенье "Шпитцбубен"? – не унималась Вера.
– Вера, ну какой бубен? Тут написано, что надо смешать два вида муки – пшеничную и миндальную. А миндальную где возьмем? Из орехов, что ли, надавим? Из орехов разве что масла можно надавить. Надо что-то простое, без вассера и миндальной муки! – подытожил я.
– О, нашла! Приготовим сливовый молочный коктейль! И назовем «Пфлауме фюр фрау Барбара», что означает «слива для госпожи Барбары», - придумала Вера
– Отличная идея! – одобрил я и тут же распределил обязанности, – ты, Вера, покупаешь две больших пачки пломбира в мягкой пластиковой упаковке, а я незаметно принесу в рюкзаке с кедами банку сливового сока.
На следующий день мы закупили все необходимое и, как только Барбара отправилась на почту, приступили к приготовлению коктейля: достали блендер, вылили в миску сок и стали открывать мороженое. Так как мороженое было в пластиковой упаковке, Вера ткнула ее острым ножом, намереваясь выдавить содержимое из отверстия. Вера не учла два важных нюанса: во-первых, мороженое давно растаяло, а, во-вторых, оказывается, его помещают в упаковку под давлением.
Струя пломбира витиевато взмыла ввысь и застыла на потолке, оставив абстрактный узор из пятен и полосок, в котором при желании можно было разглядеть что-то из раннего творчества художника-абстракциониста Василия Кандинского. Мы застыли в ужасе, понимая, что идея с коктейлем провалилась, так еще и живопись на потолке никак нельзя было оставлять. Мы сознавали, что мороженое само от потолка не отклеится, и руками мы до него никак не дотянемся.
– Костя, а давай помоем потолок шваброй! – выдала сообразительная Вера и рванула за инструментом.
Встав на табурет, я долго возил шваброй по потолку, но почему-то узоры из мороженого не отмывались, а дополнялись жуткими серыми разводами. Поняв, что ситуацию не исправить, я решил взять вину на себя и приготовился к разговору с бабушкой.
Войдя на кухню, Барбара все поняла без слов. К нашему удивлению, она не стала ругать нас за испорченный потолок, а задумчиво произнесла:
-– Яблоко от яблони недалеко падает.
Миролюбие Барбары имело объяснение. Оказалось, что когда-то маленькая Барби решила порадовать нашего прадеда Отто Коха бисквитом с кремом из вареной сгущенки, который отдаленно напомнил бы ему тот самый шварцвальдский торт. Налив в кастрюлю воды и загрузив туда жестяную банку со сгущенкой, Барби присела на стул и стала ждать. Проснулась она от жуткого грохота – вода выкипела, а разогретая жестяная банка, ударившись о потолок, разорвалась, оставив на потолке вмятину, окруженную липкими коричневыми узорами из сгущенки. Отто Кох потратил три дня на то, чтобы успокоить испуганную дочь. Мы слушали историю бабушки и мысленно благодарили нашего далекого немецкого прадеда Отто Коха за мудрость и милосердие.

Об авторе:
Роберт Рунданс родился и живёт в Риге, Латвии. Заканчивает в 2024 году школу, пишет на трех языках: русском, латышском и английском. Роберт из смешанной семьи - русский и латышский языки для него родные.  Мечтает побывать в Москве. Любит юмор, пишет смешные рассказы о семье и школе. Способность к написанию рассказов открылась  у Роберта совершенно случайно: на уроке русской литературы у него неудачно выпала шпаргалка с подготовленным сочинением. Учительница вместо того, чтобы наказать,  прочитав написанное, отправила его на литературный конкурс. Увлекается информационными и коммуникационными технологиями, создаёт новые ИТ-продукты, связанные с кибербезопасностью.
Неоднократно становился лауреатом и призером литературных конкурсов, в том числе международных. В 2023 году занял призовые места в литературных конкурсах, проходивших в Риге (Латвия), Даугавпилсе (Латвия), Хельсинки (Финляндия). В феврале 2024 получил специальный приз Международного Союза Писателей «Новый Современник» за художественный стиль и образы героев.

О конкурсе и организаторах

Положение о конкурсе «Мы и наши маленькие волшебники!» сезона 2023-24 годов, в котором могут принимать участие и взрослые и дети, а также порядок отправки работ на конкурс, смотрите по ссылке . Рассказы финалистов сезонов 2018-2019 гг можно прочитать по ссылке и в отдельном сборнике рассказов «Дети и взрослые детям и взрослым» на Ridero. Рассказы финалистов 2020 года смотрите по этой ссылке и в сборнике семейных рассказов «Когда я пишу» на платформе Ridero по ссылке , а с работами финалистов 2021 года можно ознакомиться тут . Лучшие работы финалистов сезонов 2021 года и 2021-22 годов вошли в сборник рассказов «О моей семье», который опубликован также на Ridero. Новые работы шестого сезона смотрите на сайте «Классного журнала» в разделе «Читать как дышать» .

«Классный журнал» ( http://classmag.ru ) – современный журнал полезных развлечений для детей 7-13 лет, который издательство «Открытые системы» выпускает с 1999 года. Каждый номер «Классного журнала» содержит самую актуальную информацию для детей, которые любят его за разнообразие жанров, тем и рубрик. Комиксы, квесты, анекдоты, страшилки, детективы, сканворды, тесты, эксперименты и даже новости для детей — все это есть в «Классном журнале»! Издание рассказывает об окружающем мире, взаимоотношениях, науке, путешествиях, о животных, природе, загадках нашего мира, публикует интересные истории и обзоры детской литературы, а также настольные игры, в которые можно играть всей семьей!

В 2019 на V Всероссийском конкурсе детских СМИ «Волшебное слово» «Классный журнал» был признан «Лучшим журнал для среднего школьного возраста», в 2020 на 10-м Деловом форуме российских СМИ «Классный журнал» стал победителем конкурса «Маленький принц». А в 2021 году «Классный журнал» завоевал высшую награду — Гран-при — конкурса детских СМИ «Волшебное слово» , то есть официально был признан лучшим детским журналом России. «Классный журнал» — дважды лауреат знака «Золотой фонд прессы» 1-й степени и дважды призёр международного конкурса «Золотое перо Руси».

Скачать для ознакомления 20 номеров «Классного журнала» и журнала для дошкольников «ПониМашка» можно по ссылке .

София Агачер ( agacher.com ), писатель, автор книги для семейного чтения «Рассказы о Ромке и его бабушке», создатель «Литературного агентства Софии Агачер». Врач, живёт и работает в Москве и в Чикаго. Считает, что книга – это живое существо, а игра – один из основных способов общения взрослых и детей. По её мнению, конкурс коротких рассказов «Мы и наши маленькие волшебники» тоже может стать увлекательной игрой для всей семьи, поскольку вместе можно не только читать, но и сочинять, рисовать и фотографировать.

Фонд поддержки литературной деятельности и сценического искусства «Живая книга» был создан в Москве в декабре 2019 года по инициативе группы волонтеров, объединившихся вокруг проекта Международного конкурса короткого семейного рассказа «Мы и наши маленькие волшебники» и Фестиваля детских и юношеских театральных коллективов «Живая книга», с целью их развития, финансовой поддержки и издания литературы для семейного чтения. С деятельностью Фонда «Живая книга» можно ознакомиться в социальных сетях Фонда по ссылкам в VK , «Инстаграм» и «Фейсбук» .

См. также программу «Классное детство» на радио «МедиаМетрикс» , в которой София Агачер и член жюри конкурса «Мы и наши маленькие волшебники!», поэт, писатель, критик, драматург Лев Яковлев рассказали о том, для чего был придуман конкурс.